— И что, ничего не случилось? — с сомнением спросил преподаватель.
— Да нет, абсолютно ничего, — пожала я плечами.
Нечем тут хвастаться, но в детстве я и мои знакомые ели и пластилин, и бумагу, восковые мелки, кто-то даже пастель, грызли карандаши — я помню эти несчастные карандашики, будто пережившие атаку бобров.
В художественной школе мы, с видом гурманов, спорили, какая акварель вкуснее — оранжевая или синяя. Я голосовала за синюю.
И всё это не считая того, что мы с подружкой ели клевер, ромашки, всякие колоски-травинки, пробовали кошачий корм и сырые грибы и, пока мамы не видели, набирали чистого снега и да, опять ели. Что с детьми не так?
Надо сказать, что при этом мы знали ядовитые ягоды и грибы, растущие поблизости, и не трогали их, и вообще правило ‘не уверен — не бери' записалось намертво. Наверное, это нас и спасало.